Как Кабмин Казахстана хочет решить противоположные задачи одним решением: стабилизировать цены на внутреннем рынке и одновременно увеличить экспорт сельхозпродукции.
Около 30% выгоды упускают экспортеры Казахстана, поставляя в Китай, Узбекистан и другие страны семена подсолнечника вместо масла и жмыха, сообщало министерство торговли и интеграции Казахстана в своем обзоре, не упоминая, что эти продукты сложнее поставлять: масло – продукт ограниченного срока хранения. О плюсах и минусах поставки на экспорт Казахстаном разных сельхозпродуктов, политике правительства в этой сфере и интересах потребителя – в интервью Biz.kz официального представителя Зернового союза Казахстана Евгения Карабанова.
– Евгений, изменилась ли ситуация с помощью экспортерам министерства торговли и интеграции?
– Экспортерам зерна и масличных помощи никакой нет, те действия, которые были, неприемлемы: то же самое квотирование экспорта пшеницы, которое только в середине сентября отменили. Все эти действия вредны.
– Квоты совсем отменили?
– Да. Первоначально их ввели по причине того, что Россия запретила экспорт своего зерна в страны ЕАЭС, включая Казахстан. Наши чиновники испугались, что экспортеры вывезут всю пшеницу и решили квотировать экспорт. Причём квота была с условием сдачи зерна в Продкорпорацию по сниженной цене. Когда цена тонны пшеницы на рынке доходила до 170-180 тыс. тенге, чтобы получить право на экспорт, экспортеры сдавали 10% от планируемого объема экспорта пшеницы в ресурсы Продкорпорации по цене 116 тыс. тенге за тонну.
– Это экспортеры уже проходили.
– Да. 1 июля Россия открыла границы, а в середине июля, когда российское зерно массово пошло в нашу страну, когда у нас хорошие виды на урожай были на севере, а юг Казахстана уже начал молотить, они (чиновники – biz.kz) продлили действие квоты до 30 сентября.
В итоге зерно не вывезли, хорошую цену потеряли. Потом опомнились, что надо отменять все эти механизмы и в середине сентября, наконец-то, приняли решение. Иначе, как вредными, подобные действия не назовёшь.
– Вы же сейчас говорили о ценах, которые были до уборки нового урожая?
– Конечно. У нас достаточно большое количество осталось переходящих запасов.
– Что будет с этим количеством?
– Оно продается уже по новым ценам, значительно дешевле. Потому что пиковые цены были в июле. Тем самым, мы упустили по нашим оценкам где-то 2,5 млрд тенге. Для фермеров это – очень большие деньги. Эта разница в ценах, то есть это не прямые потери, а, скажем, не заработанные деньги. Самое печальное, что политика эта не меняется.
– А какую политику экспортёры хотели бы?
– Во главу внутренней экономической политики должна быть поставлена поддержка наших товаропроизводителей, то есть фермеров. Если фермеры не будут производить, то ни перерабатывать, ни экспортировать будет нечего. Поэтому политика должна быть направлена в первую очередь на увеличение объёмов производства продукции сельского хозяйства. Будут большие объёмы – будет хватать и на внутренний рынок, и на экспорт. А названные действия правительства не стимулируют фермеров расширять производство. Потому что фермер не знает, завтра введут запрет – не введут, пошлина будет – не будет, что ему сеять.
На любом рынке справедливое ценообразование происходит при наличии двух участников – переработчиков и экспортеров. Если мы кого-то убираем, рынок остаётся с одним участником, и, соответственно, цены не будут справедливыми.
– По семенам подсолнечника правительство хочет полностью отдать наш внутренний рынок в пользование переработчикам? И что произойдёт?
– Сейчас экспортную пошлину введут, согласно проекту приказа, размещенному на портале открытых НПА, в размере 20% от таможенной стоимости, но не менее 100 евро за тонну. Думаю, что на эти 100 евро у нас цена и обвалится на рынке. Опять пострадавшими будут наши товаропроизводители. Поэтому от фермеров и экспортёров я могу сказать, что эти действия правительства направлены явно не на помощь им.
– Вам не кажется странным, что фермеры отправляют в Китай, допустим, семечки, а не масло и жмых? Понятно же, что масло отправлять намного выгоднее, чем семечки?
– Приведу пример по муке. Многие утверждают, что ее продавать намного выгоднее, чем торговать зерном. При этом мы любим во многих вопросах ссылаться на опыт развитых стран. Так вот, США, Канада, Европейский Союз, Аргентина, Австралия – входят в топ-6 ведущих мировых экспортёров пшеницы. И они, в основном, продают зерно. И при этом никто из этих стран не считает себя сырьевыми придатками стран Африки, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока. Аналогичная ситуация с семенами масличных: рапса, подсолнечника, сои, льна.
Почему-то многие у нас воспринимают сельхозпродукцию: зерно, семена масличных, как сырьё. Какое это сырьё? Фермер потратил полгода, чтобы вырастить свою продукцию, а переработчик – 2 часа, чтобы это переработать. Давайте разницу уясним! Фермер, что, из недр выкачивает зерно? Зерно, масличные семена и другая сельхозпродукция – законченный продукт производства для фермера.
То есть определять зерно как сырьё – в корне неправильный подход. Это – не сырьё, это – товар, готовый товар, которые во всём мире продаётся на биржах. Его, во-первых, возить удобнее, во-вторых, он имеет длительные сроки хранения, его удобно перегружать. С мукой и маслом же совсем другие проблемы. Это продукты ограниченного срока хранения, а жмых масличных, вообще, в течение месяца нужно использовать, иначе он станет негодным.
И тот, и другой рынок, имеют право на существование. Если наши переработчики хотят развиваться, то почему они должны развиваться в ущерб нашим товаропроизводителям и за их счёт? Дайте свободу товаропроизводителю, создайте понятные экономические условия, и он будет заинтересован в увеличении объемов производства. А увеличение предложения продукции позволит удовлетворить спрос и на внутреннее потребление, и на экспорт.
– И, главное, цены снизятся.
– Конечно. В прошлом году квотировали и семечку, и масло. И сейчас говорят: вот, весь мировой рынок вырос по ценам, а у нас не настолько вырос. И они (чиновники – biz.kz) это себе в заслугу ставят. В силу географического местоположения нашей страны у нас несколько другая структура ценообразования в первую очередь по причине дорогой логистики. А динамика роста цен на прилавках на ту же муку и подсолнечное масло была сумасшедшая. Чего они добились?
Сейчас же ситуация будет такая: обложим пошлиной экспорт семечки, а масло будет экспортироваться без пошлин. У нас и без того производство рафинированного масла падает. Потребителю бутилированное масло на полках магазинов интересно. Ему ни холодно, ни жарко от того, что сырого масла больше производится, и оно экспортируется. Наших потребителей интересует цена масла на прилавке.
В Казахстане основной объём производства и экспорта масла составляет сырое масло: нерафинированное, не в бутылках, а наливом, в цистернах. Получается, что мы с одной стороны, у фермеров (доход – biz.kz) забираем, под предлогом того, что нам надо обеспечить продовольственную безопасность и удержать цены, а с другой стороны, вольницу даем для переработчиков – продавайте, куда хотите. В таком случае вы тогда ставьте перед переработчиками встречные обязательства.
Вот сейчас меморандум декларируется, что они (переработчики – biz.kz) подпишут, что отпускная цена масла будет не дороже 750 тенге за литр с завода. Примерно 50 тенге на литр составят расходы на логистику, 15% торговая наценка ритейла. Итого цена литра масла на прилавке магазина составит приблизительно 920 тенге. А оно сегодня столько и стоит.
При этом, в случае введения экспортной таможенной пошлины, цена на внутреннем рынке на семена подсолнечника упадет на 20%. А почему на масло, поставляемое по этому меморандуму, она не должна упасть на эти же 20%? То есть не 750 тенге, а 600 тенге/литр. И тогда цена на полке магазина – 780 тенге/литр! Сравните: 920 и 780. Разница для потребителя существенная!
В октябре этого года рыночная цена на семена подсолнечника, закупаемого переработчиками у фермеров, снизилась в среднем на 15%, по сравнению с пиковыми значениями лета. А цена на масло не только не упала, а продолжает расти… Почему? А объём поставки на внутренний рынок какой будет? Вы объём покажите!
Продовольственная безопасность по международным критериям – 80% отечественного производства от объёма внутреннего потребления рынка. У нас объём внутреннего потребления рынка известен, и 80% от этого объёма заставьте производителей масла поставить на полки магазинов. А не в виде сырого масла, от которого ни холодно, ни жарко потребителю. За 10 месяцев 2022 года подняли производство масла на 49% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, а потребители почувствовали этот рост производства по своему карману?
– Почувствовали, правда, в обратную сторону. Карман очень полегчал.
– Получается, что целевые индикаторы не работают. Значит, нужны другие. Это к вопросу продуманности и отработанности программ. Правительство бегает от «умных» к «красивым»: хочет стабилизировать цены на внутреннем рынке, и одновременно поддержать производителей масла в части увеличения его экспорта. То есть решить одним росчерком пера одновременно две противоположные задачи. Методы решения этих задач разные.
Людмила Валентинова,
Biz.kz