В Уреки – маленьком курортном городке на берегу Черного моря живет казахская семья Имановых, переехавшая сюда с целью оздоровления детей и социализации особенного ребенка.
Имановы в Грузии – это мама Камила, бабушка Гульжамал и четверо детей: Адия, Аиша, Алуа, Аян. В Алматы осталась вторая половина семьи: папа, спасатель по профессии, ата и апа с папиной стороны. Мама с детьми перебралась сюда из Алматы ради сына аутиста Аяна, здесь хорошие условия для социализации детей с аутистическим спектром.
Сначала они приезжали для оздоровления сына, но всё чаще Камила с детьми ловили себя на мысли, что уезжать-то никуда и не хочется. Детям жить у моря нравится очень. Чистый морской воздух вкупе с фитонцидами роскошного соснового бора на берегу буквально творит чудеса. Они все здесь плавают, даже зимой, в солнечные дни. Румяные, крепкие, закаленные, спортивные и активные. Девчонки танцуют, садятся на шпагат, стоят на голове – они еще в Алматы занимались спортивно-бальными танцами, Аян спокойно встает в позу мостика.
– Камила, как вы оказались в Грузии?
– Один из моих детей, сын Аян, – особенный. Знаете, каково это жить с аутистом в большом городе, в Алматы? У нас ведь ничего не приспособлено для их удобства. Я вертелась, как белка в колесе: школа, кружки, секции, развозка, готовка, уход за всеми. Аян долго не разговаривал: в метро едем, молчит, дома тоже молчит. Социализации не было и в помине. А здесь мы ему правильную атмосферу создаем. Играючи. Вышли, к примеру, в поход в сосновый бор, поем песни громко. Свобода! Тут даже если встретишь местных случайно навстречу, они тебе ничего не скажут. Грузины сами шумные, открыто выражают эмоции. А как они нежно к детям относятся! Дети здесь все залюбленные, они окружены теплом и вниманием. Соседи щедрые вечно задаривают нас фруктами, ящиками мандарины и хурму привозят. Ну, где такое у нас увидишь?
– О да! Турки и грузины отличаются особым отношением к детям.
– Особенно это касается вопросов инклюзии. Казахстанцы переезжают сюда, во-первых, из-за экологии. В Алматы с воздухом трэш полный, увы. Во-вторых, здесь отличная социальная среда. Мы дружим здесь с семьями, которые переехали сюда сознательно из Казахстана, России, Украины, у многих особенные дети. Мы и сами оказались здесь сначала в инклюзивном туре. А летом уже сами участвовали в проекте с особенными детьми в Уреки, семьи с «особятами» останавливались вместе с нами в одном гостевом доме IP Guesthause на неделю, месяц или больше. Само собой, все дети начинали контактировать. У наших сразу возникал вопрос: как включить особенного гостя? Он ведь приехал из другой культурной среды. Нам нужно было дать ему чувство безопасности и доверия. Мол, не бойся общаться с нами, дружить. Это принципиально важно для особенных. Хотя если присмотреться, сейчас здоровой физиологии почти не встретишь у любых детей, нормотипичные давно уже в кавычках. Это общение обоюдополезно, как для приезжающих, так и для нас, принимающих. Тут нам всем хорошо: нет городского стресса в режиме нон-стоп, бешеных пробок. Дети обожают наши совместные путешествия по краю: в лес, на море. Мы там песни поем хором, танцуем, плаваем на море, играем, веселимся.
– Путешествия в принципе способны вылечить хоть кого.
– Детей они здорово развивают, дарят много теплых эмоций. Это же круто – оказаться в зажигательной компании! Мамы «особят», что варятся вечно в своей бытовухе, денежно зависимые от мужа или родных, они так счастливы, когда мы их выдергиваем из той реальности, как из ямы. Жалеют они, только если не могут позволить себе приехать надолго. Дети-«особята» так загораются с нами! Уезжая, скучают, вспоминают нас долго. Я за такие качественные воспоминания, что греют долго. Пусть это будет один-единственный эпизод, но такой, что западет в душу, оставит след. А мы здесь создаем такие эпизоды постоянно, из них наша жизнь и состоит, из моментов, которые хочется сохранить. Или повторить.
– А куда ваши дети в школу ходят? Для особенных есть что-то?
– Девчонки мои ездят на автобусе в обычную школу в Кобулети, соседний городок, там есть русский сектор, так здесь называют русскоязычные классы. Через год школу с русским сектором обещают открыть и в Уреки, сейчас сюда переехало много русскоязычных. А «особята» с мамами занимаются сами, отдельно. Аяну нашему сложно обычную школьную программу осилить, но мы не зациклены на ней, школа нам давно не указ. Адия, моя старшая дочь, учит его читать в игровой форме: аутистов надо уметь разыграть прежде, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Она умеет его переключать, но и он тоже должен какие-то усилия проявить. Всё постепенно происходит.
Многие дети сейчас привязаны к гаджетам, это как продолжение их тела. Они с ними в обнимку спят, кушают, оторвать трудно. У меня было так же с дочками в Алматы. Как любая казахская сноха в семье, я занималась не только детьми, но и заботилась о свекрах. За дом, за быт отвечала, как настоящая келин. И пока была занята, включала телек девчонкам, и они часами сидели смотрели его. Или с гаджетами зависали. А когда отдала всех в садик, Аян там не вписался, воспитатели жаловались, что он ходит по лестнице, когда все песню разучивают, или шумы создает свои.
– То есть вы не сразу поняли, что он аутист?
– Заметили в его 2,5 года, до этого казался нормальным. У него был свой маршрут определенный, привычки повторяющиеся. Он не откликался на имя, не разговаривал вообще, мычал что-то. Слова крутятся на языке, но не может сказать. Такие дети часто гиперактивные, они кричат и носятся по магазину. И люди не просят даже, а требуют порой, уведите, мол, вашего ненормального. Это общее наше постсоветское, практически везде к особенным детям относятся агрессивно, предвзято.
Иногда в беседу включается Гульжамал, мама Камилы:
– Долгий процесс у нас был. И еще продолжается. Но хочу подчеркнуть, Аян вышел из острых состояний без нейролептиков, аутистам ведь часто пихают много таблеток, к сожалению. Он мог часами стоять и воспроизводить один и тот же звук, стучать по холодильнику – они так организуют себе энергию. Сейчас много методик выведения из аутизма и каждая утверждает, что она самая правильная. Мы рады, что нам удалось найти здесь свой путь оздоровления, Аян начал здесь разговаривать, он раскрылся, чувствует себя свободнее и счастливее.
Камила:
– У нас во дворе дома есть солнечные часы для детей. Люди ведь обычно несутся и не замечают ничего. Любой маме надо успеть расправиться с миллионом дел за день: детей накормить, родственников в гости принять прилично, какое наблюдение за солнцем, о чем вы? А здесь мы учимся ловить разные состояния света, фотографировать его, смотреть на небо и под ноги себе тоже. Замечать, как много интересного происходит вокруг. У нас, увы, не эпоха романтиков из 60-х годов, когда люди в космос стремились, летать мечтали, о науке думали, о развитии. Новым поколениям этого не хватает, как по мне. Но мы себе создаем интересную развивающую среду сами.
Гульжамал:
– Это обо мне: я раньше не замечала ни зарю, ни закат. Ну красиво, конечно, ну солнышко, ну и что? А здесь мы с детьми научились замечать красоту и глубину этих явлений. Оно само так происходит, естественно, когда ты ближе к природе.
Камила:
– Мне иногда говорят, глядя, как мне Адия помогает: да ты же ребенка детства лишаешь. Но погодите, а что вы подразумеваете под словом «жизнь»? Когда дети сидят, уткнувшись в гаджеты? Для меня и Адии инклюзивные туры – это не про туризм, это и есть наша жизнь. Простая, но наполненная, яркая, насыщенная жизнь, которую мы проживаем вместе. Знаете, как приятно видеть, что здесь нет чужих детей! Полный инклюзив, это когда чужая (условно) мама радуется за других детей, как за родных. Здесь это само случается, что наши дети дружат между собой, искренне сопереживают друг другу.
Гульжамал:
– Вот я из многодетной семьи, помню по детству, как нас объединяли мелочи, совместные активности. Мы весело вместе готовили бешбармак, пельмени лепили, уборку или ремонт затевали хором. Здесь у нас похожие традиции, мы учим детей без напряга, охотно помогать старшим с уборкой, мытьем посуды. Они это делают весело и легко, делят обязанности.
Камила:
– В казахстанском обществе часто замалчивают проблемы: «Ойбай, айтпа ешкiмге, шығарма, пусть соседи не слышат, как мы ругаемся». Здесь мы в семье научились обсуждать вслух все вопросы – до мелочей. Спокойно, подробно, чтобы минимизировать любые конфликты на бытовой почве. Есть настрой не воспринимать их как проблемы. У нас есть единая цель – развитие наших детей, нашего комьюнити, я имею в виду другие семьи, где есть особенные дети. Наше инклюзивное сообщество здесь как большая семья, мы помогаем друг другу, обсуждая ситуации вместе. И дети наши чувствуют свою значимость, востребованность, экспертность даже в каких-то вопросах. По сути, мы развиваем свое сообщество, развивая каждого участника.
Альжан Кусаинова,
Biz.kz