Как писать о войне? Быть на стороне одной из сторон противостояния? Или оставаться нейтральным?
Традиционная журналистика в конфликтных регионах реализуется через военную хронику и эксклюзив, при этом только провоцирует насилие и нагнетает общественные настроения, стимулируя вражду.
Медиатренер из Кыргызстана Инга Сикорская уверена, что современная журналистка должна быть миротворческой, а не воинственной.
НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН
Перечитываю в последнее время романы немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, и вот на старости лет я вдруг осознала, что все, что он писал о Первой мировой и ее последствиях для мира, о чувствах людей, о журналистах, все абсолютно совпадает с тем, что происходит в нашем веке. Я сегодня, на фоне войны в Украине, особенно остро поняла главную мысль всех писателей “потерянного поколения”, таких, как Эрнест Хемингуэй, Эрих Мария Ремарк, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, что в войне не бывает победителей.
Эти западные писатели сами прошли Первую мировую и встретили Вторую, описывали в романах свой военный опыт – концлагерь, эмиграция из страны, безработица, смерти близких.
Война и мир после нее – вовсе не романтика. Они писали о разочаровании, депрессии и волне суицидов, вернувшихся с бойни молодых людей, тех, кто так и не смог адаптироваться к мирной жизни.
Ремарк в романе “На Западном фронте без перемен” пишет, что эта книга “только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов”.
ДАЙТЕ МИРУ ШАНС
Известный конфликтолог, норвежский профессор Йохан Галтунг и его последователи создали “журналистику мира” еще в 1970-е годы прошлого века.
Концепция основана на теории мира. Авторы предлагают альтернативный подход к освещению вооруженных конфликтов тем. Традиционная практика работы журналистов в конфликтных регионах реализуется через военную хронику и эксклюзив, при этом только провоцирует насилие и нагнетает общественные настроения, стимулируя вражду.
Западные журналисты Джейк Линч, Аннабель МакГолдрик в своей книге “Журналистика мира” (Peace Journalism) объясняют, как большая часть освещения конфликтов невольно подпитывает дальнейшее насилие и предлагают действенные варианты, чтобы дать миру шанс.
В книге делается попытка противопоставить военную журналистику и мирную журналистику. Авторы показывают, как можно сделать сообщения о войне, насилии и терроре более точными и полезными: “Журналистика мира – это, когда редакторы и репортеры делают выбор, что сообщать и как сообщать. Это создает возможности для общества учитывать и рассматривать ненасильственные реакции на конфликт”.
КАК ПИСАТЬ О ВОЙНЕ?
Медиатренер и исследователь из Кыргызстана, в прошлом журналист Инга Сикорская является человеком, который пытается ввести в современную практику журналистов эту новую концепцию.
Она много лет возглавляет Школу миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии.
Инга имеет степени в области международной журналистики и коммуникаций, а также в юриспруденции. Изучала теорию и анализ конфликтов в американской Академии управления международными конфликтами и миростроительства. Стажировалась в ведущих международных СМИ, таких как Би-Би-Си, CNN и других. Исследователь международной миротворческой организации Peace Direct, где ведет веб-страницу по Кыргызстану и спикер на различных международных форумах, проводит тренинги по преодолению лексики нетерпимости в публичном дискурсе, мастер-классы по языковой безопасности, кризисным репортажам, международной журналистике, работе репортёров в зоне конфликта.
Инга работала на радио, телевидении, международных онлайн-изданиях, является автором ряда аналитических материалов для Британского института по освещению войны и мира (IWPR), где она в течение нескольких лет была редактором по Узбекистану и Туркменистану. В период работы телерепортёром освещала для различных мировых агентств Баткенские события в Кыргызстане, революции в Украине в 2004 году и в Кыргызстане в 2005 году, этническое насилие на юге Кыргызстана в 2010 году.
В 2015 году под руководством Инны Сикорской был создан первый в Кыргызстане и Центральной Азии онлайн-курс для журналистов по освещению этнического многообразия в мирное время и в конфликтный период.
В 2012-2013 годы Инга побывала в Афганистане, где сделала серию фото-эссе «Обратная сторона войны», проводила семинары для молодых женщин-репортеров и выпустила рекомендации на тему: «Как женщине-журналисту делать визуальные репортажи из Афганистана».
Владеет русским, кыргызским, английским и персидским языками.
Недавно она провела мастер-класс для казахстанских журналистов, где раскрыла основы миротворческой журналистики.
“Если вы пишете материал о конфликте, взяв фокус на мирное решение – мало собрать комментарии и определить контекст. Нужно сделать глубокое исследование. Этого много в англоязычной среде. К сожалению, в Центральной Азии крайне редко встречаются глубокие исследования на местных языках о мире и конфликте с фокусом на наш регион”, – говорит Инга Сикорская.
ПРАВИЛО ТРЕХ «НЕ»
Концепция мирной журналистики основана на трех отрицаниях:
– НЕ смягчать конфликт;
– НЕ искать виновных в конфликте;
– НЕ тиражировать мнения и претензии, как установленные факты.
Журналистика мира фокусируется на структурных и культурных причинах насилия и его воздействии на реальных людей (а не на абстрактных анализах государств) и определяет конфликты с точки зрения их реальной сложности. Аудитория должна понимать, как возник конфликт. Для сравнения, в военной журналистике все проще – есть враг, есть понятие «хорошие против плохих», или «МЫ против НИХ».
“Журналистика войны ищет виновных, отвечая на вопрос: кто первый начал конфликт? В журналистике войны мы всегда видим секретность действий. Миротворческая журналистика прозрачна и создает открытое пространство для диалога. Речь не идет о раскрытии государственных и военных секретов. Под прозрачностью понимается прозрачность структуры конфликта”, – пояснила Инга Сикорская.
ЧЕТЫРЕ ШАГА МИРНОЙ ЖУРНАЛИСТКИ
Шаг первый: Создайте площадку для диалога.
Выработайте привычку исследовать, обсуждать, и создавать диалог, чтобы представить различные перспективы конфликта, формируя общественное мнение для создания мирных инициатив.
Исследуйте причины конфликта: кто главные стороны, каковы цели конфликта, какие проблемы у сторон, которые могли бы привести к конфликту.
Спросите: как конфликт затрагивает людей в повседневной жизни? Каких изменений они хотят? Является ли позиция, изложенная их лидерами, единственным или лучшим результатом?
Шаг второй: Ориентируйтесь на факты.
Какие люди заинтересованы в конфликте? Какие уроки люди могут извлечь из разворачивающихся событий? Объясните, как создавались условия для конфликта
Шаг третий: Важно мнение простых людей.
Сфокусируйте внимание не только на лидерах мнений, а на людях из окружения – женщинах, пожилых, детях. Предоставьте голоса маргинализированным (социально незащищенным) группам людей. Проследите за их историями.
Шаг четвертый: Ищите решение проблемы, а не виновных.
К примеру, если причиной бунта стала нехватка воды или земельные проблемы, журналистика мира изучает различные решения этой проблемы, вместо того, чтобы искать виновных и показывать насилие в репортажах.
НАШИ ОКНА ВЫХОДИЛИ НА МАЙДАН
Ниже я хочу привести небольшой кусок моего интервью с Ингой Сикорской, который я брала у нее в 2016 году.
– Инга, надо сказать, что на долю кыргызстанских журналистов выпало огромное количество профессиональных вызовов: две революции, Баткенские события во время вторжения бандформирований ИДУ на юг Кыргызстана, этническая резня в Оше в 2010 году, которая до сих пор имеет последствия…
– Вообще, если говорить о кыргызстанской журналистике, я хочу сказать, что нам очень повезло. Эта была середина 1990-х годов, я начала работать на радио, телевидении, и мы попадали в гущу событий. Тогда была легальная оппозиция в парламенте, и мы всему этому обучались, пропускали через себя, вместе со страной мы взрослели. Мы приобрели очень хороший опыт, многие из нас на основании этого опыта стали медиаэкспертами, авторами книг по журналистике и обучают многих. Мы горды тем, что, может быть, единственные не только в Центральной Азии, но и в других близлежащих странах имеем такой опыт и можем передавать его другим. Я считаю, что наши журналисты довольно квалифицированные в этом плане, хотя им пришлось для этого много поработать. Нам повезло. Мы иногда встречаемся с коллегами и говорим: посмотрите, что сейчас происходит: всё «устаканилось», все средства массовой информации коммерциализируются, все в погоне за выживанием, чтобы заработать, и сейчас уже как-то не так. Но всему своё время. Сейчас, наверное, появились какие-то новые интересы.
– Я знаю, что многие журналисты, которые в первую революцию 2005 года в Кыргызстане были на стороне оппозиции Акаеву, сегодня живут на Западе. Потом смели и второго президента. Сегодня немало моих коллег-журналистов из Кыргызстана, благодаря всем революциям, живут в разных странах мира, оттуда работают, что-то вещают. У вас не было такого соблазна – уехать на Запад, сидеть там в теплом офисе и оттуда писать?
– Ни в коем случае. Я очень люблю Кыргызстан, просто обожаю Центральную Азию. Я могу уехать куда-то поработать, но нужно всегда возвращаться, потому что я комфортно себя чувствую именно здесь.
– Но вот сидеть на Западе и писать о том, что происходит в нашем регионе, не совсем корректно?
– Вообще можно сидеть в другой стране и писать. Есть методы. Я долго работала в Институте по освещению войны и мира редактором по Узбекистану и Туркменистану. Я сидела в другой стране и имела большую корреспондентскую сеть, собирала информацию. По-другому работать было невозможно, потому что там журналисты были под большим прессингом. И мы ежедневно выпускали статьи. Был такой большой проект: Новостная сводка Центральной Азии. Существует техника командных репортажей, известная в международной журналистике.
У меня никогда не было желания уехать из страны. Сегодня я работаю в медиапроектах, но всегда говорю: бывших журналистов не бывает.
– Инга, вы освещали и украинскую революцию 2004 года. Для меня это параллели, две революции – украинская и кыргызская, которые дали много свободы прессе и там, и там. Вас многое объединяет. На мой взгляд, украинские СМИ очень продвинутые. Вы же проходили стажировку в украинских СМИ…
– Я на революции проходила стажировку. Они отобрали журналистов из Центральной Азии. Каждая страна проходила стажировку в разные периоды. Мы попали на революцию. Нас поселили в гостинице «Казацкой», и наши окна выходили на майдан, где люди проводили дни и ночи. Мы всё снимали, общались с митингующими. Через четыре месяца после этого произошла революция у нас, но мы уже приехали подготовленными.
Нас учили снимать политический портрет на телевидении: как организовать политические дебаты, качественно составить портрет альтернативных лидеров. Мы пытались какие-то вещи внедрять. И когда в 2005 году случилась революция, несколько дней были беспорядки, я в то время работала на телевидении выпускающим программ.
Когда власть поменялась, произошел захват телерадиокомпании. Меня вызвал президент телерадиокомпании и сказал: наступила свобода, два месяца можешь хоть какие передачи делать, можешь говорить и писать что хочешь, но потом я не знаю, что будет. Я тогда была в шоке.
Действительно, за два месяца я организовала ток-шоу «Каким будет Кыргызстан?» и чуть ли не три раза в неделю вела передачи в прямом эфире. Мы собирали по 100 -150 человек, поднимали злободневные темы. В то время из заключения выпустили каких-то оппозиционных политиков. Возле телерадиокомпании собирались люди, чтобы задать им вопросы.
Когда я вернулась с Украины, мы должны были сделать политический портрет. В то время Курманбек Бакиев – наш второй президент – был депутатом парламента. Я решила сделать его политический портрет, подошла к нему с этим предложением. Он согласился. Нужно было снимать дома, начинать с того, как он бегает с утра, жена готовит завтрак. Уже обо всём договорились с его помощником. Но на следующий день помощник неожиданно сообщил, что Бакиев отказался. Буквально через двадцать дней, 24 марта, произошла революция, а 31 марта был прямой эфир с новым президентом. Пока мы настраивали камеры, я подошла к нему и сказала: Курманбек Салиевич, помните, я хотела сделать ваш политический портрет? Ему было жутко неприятно, и он ответил: вы знаете, что политический портрет уже состоялся. Спустя некоторое время мне пришлось уйти с телевидения.
– Каково женщине работать в зоне военных действий? Вы же были в Афганистане.
– Я надевала хиджаб, полностью заворачивалась, чтобы не светить волосами, но оно видно. Хотя я знаю персидский язык, я могу свободно общаться. Во второй год, из-за теракта и образовавшихся поэтому пробок, меня не смогли встретить и мне пришлось провести три часа в аэропорту, когда его уже закрыли. И вот я сижу одна в кабульском аэропорту на своем чемодане, в хиджабе, и думаю: что же мне делать? У меня сгорела сим-карта, и я пошла в маленький магазин купить новую. Мне не стали продавать, а дали телефон, чтобы я связалась с коллегами. Я тогда натерпелась ужасов, хотя никакого ужаса не было. Вокруг меня подметали аэропорт, ходили мусорщики. Мне кажется, это наши внутренние страхи. Мне пришлось делать съёмки, мне нанимали доверенных водителей, охрану – без этого там невозможно работать.
Восток нужно понимать, знать, уважать. Когда приезжаешь в какую-то страну, нужно заранее познакомиться с культурой этой страны, чтобы не чувствовать себя там белой вороной.
Ботагоз Сейдахметова,
Biz.kz