Как распределяются роли в сценарии обеспечения Казахстана подсолнечным маслом: кто – главный злодей, а кто – спасающий всех герой, кто больше вставляет палки в колеса, а кто – послушно подает реплики из-за кулис? Об этом и о минусах поставки на экспорт Казахстаном семечек вместо масла при наличии перерабатывающих мощностей – в интервью с председателем правления ОЮЛ «Национальная Ассоциация переработчиков масличных культур» Ядыкаром Ибрагимовым.
– Ядыкар, действительно, квоты министерства сельского хозяйства РК на вывоз подсолнечного масла действовали до 1 сентября, затем их отменили, и ваша отрасль стала быстро расти?
– Механизм квотирования показал свою эффективность. Министерству удалось обеспечить стабильность цен на внутреннем рынке на подсолнечное масло в течение всего сезона, при том, что с конца февраля 2022 года стоимость масла на мировом рынке взлетела на 59% и с марта по июнь держалась на уровне $2 тыс./тонна. Производство масла в 2022 году выросло более чем в два раза по сравнению с 2021 годом, а валютная выручка, полученная от поставок на экспорт, позволила продавать масло внутри страны по более низким ценам.
Однако распределение квот имело нюансы. К примеру, много времени тратилось на выявление и исключение из списка заявителей на получение квоты трейдерских (торговых – Biz.kz.) компаний, которые не являются производителями. Мы госорганам предлагали утвердить список реальных производителей масла, их – около 50 – и далее работать по нему, что ускорило бы выдачу квот.
– То есть министерству нужно было своевременно почистить базу?
– Да, «в точку». В конце июня, когда была задержка с квотами, цены на масло рухнули, и заводы потеряли около $10 млн, так как не успели своевременно законтрактоваться. Мы увидели, что механизм квотирования – максимально ручной. На мировых рынках успешно практикуется его альтернатива – экспортная пошлина.
– Заводы сами поставляют масло и муку на экспорт или это делают специализированные компании, ведь часть логистических цепочек изменилась?
– Сами поставляют, без посредников. У некоторых маслозаводов есть собственные цистерны, у мукомолов – собственные зерновозы, крытые вагоны. Некоторые заводы берут цистерны в аренду в начале сезона и работают по стабильной схеме. Посредников здесь они не включают, чтобы что-то зарабатывать. Поэтому они могут давать лучшую цену по закупу сырья. Логистических экспедиторских компаний в Казахстане – тоже считанное количество: около 20. Они знают запросы маслозаводов.
В начале 2021-2022 маркетингового года противники введения квот говорили, что цена закупа на семена подсолнечника не вырастет, заводы договорятся между собой. Однако она выросла – на внутреннем рынке спрос втрое превышает предложение: на 1 млн тонн семян подсолнечника перерабатывающие мощности заводов составляют 3 млн тонн. Все маслозаводы работают «в белую», открыто, они должны оприходовать всё документально.
Часть трейдерских компаний работает в чёрную: часть денег к ним заходит через банк, перечислением, а другая часть – наличными. Азия всегда так работала, им почему-то удобно так работать, скрывать свои налоги. И китайцы также работают, наличными, баксами заносят. Вот в чём разница работы посредников и самих переработчиков.
Цена на семена подсолнечника выросла на 55% и достигла пика в мае-июне, а отпускная цена масла, которая соответственно доле сырья в себестоимости продукции должна была вырасти примерно на 40%, не выросла потому, что загрузка у маслозаводов увеличилась.
У нас – современное оборудование на заводах. В 2022 году мы увеличили мощности по рафинации на 13%, или на 37,29 тыс. тонн, в 2023 году – планируем нарастить ещё на 46,2 тыс. тонн, в 2024 году – на 66 тыс. тонн. Итого мы будем выпускать около 435 тыс. тонн рафинированного масла. Сейчас Казахстан ввозит 30% от потребляемого в стране масла в бутылках, остальные 70% обеспечивается внутренним производством.
Экспорт сырого масла Казахстаном составляет 68%, рафинированного и бутилированного – 32%. Отмечу, что мировые лидеры, в основном, экспортируют сырое масло: Аргентина и Россия вывозят 80% сырого масла, Украина – 90%.
Рост загрузки мощностей заводов позволяет снизить себестоимость продукции. К примеру, средняя загрузка мощностей переработки в России составляет более 70%, в текущем сезоне – 80% и выше. Поэтому у российских переработчиков есть преимущество перед нашими. Причём на семена подсолнечника в России действует экспортная пошлина в размере 50%, но не менее $320/тонна. И практически семена подсолнечника из России не вывозятся. В Белоруссии полностью введён запрет на вывоз подсолнечника, а в Кыргызстане до 10 мая также действует запрет.
Получается, в Центральной Азии единственная страна, вывозящее сырьё, это Казахстан. Причем в мире сейчас дефицит семян подсолнечника, по предварительной оценке, на уровне 9 млн тонн.
– С чем связан этот дефицит?
– С сокращением производства в Европе на 1,26 млн тонн из-за событий в Украине, где не получена, как минимум, половина урожая. Также в России вначале большой урожай прогнозировали, а потом из-за дождей производители не смогли убрать урожай, к концу ноября у них еще не было убрано около 2,5 млн га, а к концу декабря – около 1,3 млн га.
– Уточните, пожалуйста, в сентябре сняли ограничения и до декабря экспорт насколько вырос?
– Экспорт подсолнечного масла за три месяца 2022/23 маркетингового года (МГ) вырос на 137% по сравнению с аналогичным периодом 2021/22 МГ. Вывоз семян подсолнечника увеличился почти в 4 раза до 50 тыс. тонн за первые три месяца 2022/23 МГ по сравнению с аналогичным периодом прошлого сезона и несмотря на проблемы с логистикой.
– Какие проблемы?
– Проблемы с крытыми вагонами. Мы даже птицефабрикам не смогли поставить высокобелковый шрот. Плюс бутилированное масло тоже в этих вагонах поставляют.
– Это в сентябре?
– В октябре-декабре. Эти проблемы системные, они повторяются каждый год, но их не решают. В этот период планы на транспортировку согласовывали в основном экспортерам пшеницы, хотя отечественные птицефабрики были на гране опустошения кормовых запасов.
За 2021-2022 маркетинговый год 8 крупных и средних отечественных маслозаводов снизили цены на подсолнечный шрот на 30-61%.
– Почему снизили?
– Потому что его было много.
– А он предлагается только внутри страны, не экспортируется?
– Экспортируется. Мы полностью обеспечиваем себя шротом на внутреннем рынке.
– То есть птичники не могут на вас пожаловаться?
– Они и не жалуются. Мы, кроме того, что снизили цены, ещё им даём под консигнацию. То есть они оплачивают продукт в течение месяца, иногда больше, в зависимости от договора, после его получения.
Кроме птичников, мы обеспечиваем шротом крупный рогатый скот, молочников. В молочном производстве, благодаря высокобелковому корму, удваиваются надои. Свинофермы, в основном, пользуются готовыми комбикормами, в которых присутствуют подсолнечный шрот.
– Можно ли в цифрах указать: сколько вы поставляете шрота этим отраслям животноводства?
– Годовая потребность на внутреннем рынке по подсолнечному шроту составляет порядка 160 тысяч тонн, излишки при переработке 1 млн тонн семян подсолнечника составят около 300 тыс. тонн, что в денежном эквиваленте приравнивается к 31-34 млрд тенге.
Также переработка даёт дополнительные рабочие места, то есть несёт мультипликативный эффект.
– А если бы просто сырьё вывозили?
– Тогда мы не произведем ни масла, ни высокобелкового корма, будем полностью зависимыми от импорта растительного масла. Не сможем развивать птицеводство и животноводство, не будут расти постоянные рабочие места, занятость молодёжи на местах. Этот момент почему-то нигде не проговаривается.
– Сколько человек работает на этих заводах?
– Если маслозавод крупный, то больше 300 человек работает, если средний – 150 человек.
– А общая статистика у вас есть?
– На маслозаводах, входящих в нашу ассоциацию, созданы более 7 тыс. постоянных рабочих мест. Плюс смежные отрасли развиваются: логистика, фасовщики, производители коробок. И это же ещё создаются рабочие места. Причём, это всё – «в белую».
В трейдерской же компании работает 4-5 человек: один за логистику отвечает, один за куплю-продажу, один ездит, проверяет всё и ещё один – директор этой компании. Налогов никаких особо не платят. Просто купля-продажа. Допустим, 10 тыс. тонн семян подсолнечника за неделю продали, в течение 3-4 недель вывозят, кэшем получили деньги и свою маржу получили – $200 тысяч. То есть на кону, действительно, большие деньги, от которых трейдеры не хотят отказываться. Поэтому они под разными лозунгами например, что сельхозпроизводители пострадают, свои интересы защищают.
– Конечно.
– Но спрос создают именно маслозаводы. До введения квот соотношение реализации на внутреннем рынке и экспорт составляли примерно 68-65% к 32-35%. То есть 65-68% семян подсолнечника покупали маслозаводы, конкурируя с «чёрным налом». Если бы не было маслозаводов, то сельхозников давно бы загнули трейдеры.
Трейдеры занимаются в основном спекуляцией: покупают по самым дешёвым ценам, ждут и продают по самым дорогим ценам. Все об этом знают, но молчат.
Маслозаводы еще и финансируют производителей, фьючерсные контракты заключают. Более 37 млрд тенге мы только в прошлом году производителям дали, чтобы получить стабильный урожай. Кроме того, построенный завод нельзя за неделю вывезти и в другом месте поставить, 100 людей выгнать на улицу. Из 100 человек 70% точно профессионалы. Если они уйдут, вы их не вернёте. Поэтому все заводы работают стабильно, по крайней мере, стараются платить своим работникам. Заводом нужна стабильная работа, стабильный закуп сырья. Значит, нужно долгосрочно работать с сельхозпроизводителями. То есть маслозаводы не могут спекулировать, обманывать.
В Средней Азии дефицит составляет более 550 тыс. тонн. Узбекистан построил мощностей для переработки семян подсолнечника примерно на 1,1 млн тонн. Будем историю с мукой повторять?
– Возможно. Узбекистан откажется от нашего масла, как когда-то – от нашей муки, и станет ввозить наши семена подсолнечника.
– Трейдеры лоббирует свои интересы, приводят страну к тому, что идёт рост цен на готовую продукцию. А здесь есть ещё сельхозтоваропроизводитель.
Конечно, пшеницы Казахстан производит 13-14 млн, а перерабатывает около 10 млн тонн. Поэтому профицит есть. В случае с семенами подсолнечника такого нет. Мы ещё ввозим их из России. В прошлом сезоне импорт составил примерно 188 тыс. тонн. В этом году тоже будем импортировать потому, что – нехватка.
Людмила Валентинова,
Biz.kz